— Наталья Петровна, что значит быть здоровым?

— Отвечу словами знаменитого греческого врача, в совершенстве владеющего методом классической гомеопатии, Джорджа Витулкаса, который был удостоен альтернативной Нобелевской премии за свою книгу «Новая модель здоровья и болезни»: «Здоровье — состояние безмятежности и невозмутимости — динамическое и творческое, не пассивное, не безразличное и не разрушительное — состояние, в котором преобладает любовь и положительные эмоции, а не ненависть или другие отрицательные эмоции». От себя добавлю: здоровье человека — это ощущение внутренней силы, свободное творческое развитие, это инициатива и большой интерес ко всему окружающему, это осознание «кто я в этой жизни?».

— Согласитесь, что в безмятежном состоянии, когда преобладают положительные эмоции, с ощущением внутренней силы живут не все люди…

— Всё дело в том, что в нашем обществе не сформировано мировоззрение здорового человека. Человек живёт, работает, посвящая все больше своего времени болезням, и даже не ставит перед собой задачу вернуть здоровье. Посмотрите, как безропотно принимают большинство больных людей путь бесконечных исследований, что отнимает душевные силы и последние средства.

А ведь достаточно задуматься, насколько результаты этих исследований действительно послужили точности постановки клинического диагноза и высокому качеству терапии. Почему не смущает человека, принимающего месяцами, годами часто одни и те же химические лекарства, отсутствие убедительных доказательств, что здоровье возвращается, что он на правильном пути? Что испытывает пациент, которому при встрече с каждым новым врачом приходится повторять грустную историю своей болезни?

Ведь всякий раз это еще большее погружение в нее, переживание заново… Где же здесь место позитивным мыслям, жизненным планам? Трудно поверить в то, что врачи и пациенты не чувствуют того, как жесткое подавление болезни в одном месте без согласования с состоянием организма в целом очень скоро порождает новые, более серьезные проблемы и истощает ресурсы. Теперь мы пожинаем плоды деятельности такой медицины. О каких уж тут положительных эмоциях может идти речь? Стоит однажды заболеть и — человек живёт в полной уверенности, что его болезни неизлечимы. Получается, что врачи не только не опровергают, но и укрепляют такое мнение, ибо сами живут такими же убеждениями.

— Не каждый врач может установить доверительные отношения, ведь у него много приёмов, низкая зарплата, не оборудован кабинет… Тут уж не до любви к своим пациентам…

— То, как врач проявляет себя по отношению к пациенту, есть отражение его натуры, жизненной позиции. Зачастую доктора сами живут своими страхами и проблемами, преодолеть которые им без поддержки трудно. К сожалению, формальные требования к деятельности врача загоняют его в жёсткие рамки, и с этим нельзя не считаться. Что необходимо для системного преобразования в медицине?

Разговор сегодня идёт о чём угодно — освободить врача от лишних бумаг и отчётности, создать лучшие условия работы, увеличить время приёма пациента, дать помощника… — но не о его личной компетенции. Давайте представим фантастическую картину: докторам дали все, и даже большую зарплату. Как это послужит врачебному искусству? Насколько качественнее станет сам процесс лечения и приблизимся ли мы к профилактической медицине? Значит, перспективы успеха — в единодушии, соединении мощного запроса человека на здоровье для себя, для своих детей и мастерства врача. Вот тогда можно прочувствовать, как важна поддержка государства именно в создании атмосферы творчества, предоставлении свободы в профессии врача, поощрении его самостоятельности. Вся суть в том, как понять эти слова, наполнить глубоким смыслом, прояснить свою зону ответственности в общем деле!

— Что побудило к постоянному профессиональному совершенствованию лично вас?

— Мое желание помогать людям было очень велико. Но ведь надо было разобраться, что можно посчитать настоящей помощью человеку. Что-то давалось интуитивно и легко. Как, например, проявить искренний интерес к пациенту, установить отношения, манера разговора, тон голоса. Понимала, как тебя с нетерпением ждут в палате и сразу чувствуют себя лучше. Быстро постигала крайне низкую эффективность общепринятых лекарств, особенно при хронических болезнях. В полной мере испытала на себе ущерб организму от этих препаратов.

Чувствовала, что, когда ты даешь советы пациентам, далеко не все их слышат и принимают к действию. Все больше убеждалась: если ты диктуешь другому, как поступать — пусть даже самое лучшее, проверенное опытом, — это не становится его жизненным сценарием: не хватает внутренних мотивов, приверженности делу своего здоровья. Задавалась вопросом: в чем же сила убеждения? Это как с ребенком, — сколько ни говори, он не сделает, если не признает это своей задачей. Организм каждого человека уникален, каждому нужно свое. И я продолжала искать!